Поклонение - Страница 17

— Да. Они вдруг опухли, и я не могу теперь даже носить свою прежнюю обувь. И самое главное — болят. Причем не только ноги. Я машинистка, а по утрам пальцы у меня коченеют и не желают гнуться. И плечи ноют тоже. Отсюда — проблемы с работой.

Сьюзан понимающе кивнула.

— Пожалуй, мне надо осмотреть вас, Мэнди. Будьте добры, снимите с себя пальто и присядьте на кушетку. Дети могут немного побыть в обществе медсестры. Она найдет пару игрушек, так что им будет чем заняться.

— Да? — с сомнением спросила миссис Симпсон. — Вообще-то я их только что забрала из школы.

— Ничего страшного. Им там будет хорошо.

При осмотре Сьюзан сразу же бросились в глаза распухшие суставы рук — явный признак воспалительного процесса.

— Скажите, пальцы у вас коченеют в течение всего дня или есть какая-то закономерность? — спросила она.

— По утрам — всегда, — отозвалась Мэнди. — А последние дни мне стало сложно по утрам собирать детей в школу и готовить им завтрак. Такие простые вещи, как повернуть кран или взять с плиты чайник, стали для меня настоящим испытанием.

— Да, с такими проблемами жизнь поневоле покажется тяжелой, — сочувственно сказала Сьюзан. — Можете снова сесть в кресло, миссис Симпсон.

Мэнди Симпсон оделась и села напротив стола.

— Может быть, мне снова начать принимать таблетки, которые прописала мне миссис Свенсен? Они в самом деле снимают боль.

— Хорошо, — сказала Сьюзан. — Пожалуй, я выпишу их — на первое время. Но нам нужно повнимательнее обследовать ваше состояние, миссис Симпсон, и я хотела бы, чтобы вы показались специалисту. Я выдам вам направление, и недели через две вы сможете прийти к нему на прием. Он задаст вам пару вопросов и, возможно, попросит вас сдать анализы крови, мочи, а заодно сделать флюорографию.

— А что за врача мне нужно посетить? Скажите, у меня что-нибудь серьезное?

Вид у Мэнди был крайне встревоженный, и Сьюзан поспешила успокоить ее.

— Он — консультант-ревматолог, прекрасный специалист. Я подозреваю, что у вас разновидность артрита, но до получения результатов обследования мы не можем говорить об этом с полной уверенностью. Если же диагноз подтвердится, тогда мы снова встретимся и поговорим о способе лечения, который вам показан.

— Разновидность артрита? — эхом повторила Мэнди. — Но я думала, это бывает только у пожилых людей, а мне всего лишь двадцать восемь.

— К сожалению, это случается и с молодыми, и с пожилыми. Но не стоит расстраиваться и переживать. На сегодняшний день разработаны эффективные методики лечения такого рода болезней, и чем скорее мы поставим точный диагноз, тем скорее сможем приступить к лечению. А пока вам стоило бы недельки на две взять отпуск и дать отдых своим пальцам. Нагрузка и упражнения хороши в меру, а пока, коль скоро суставы у вас опухли, а пальцы коченеют, самое лучшее — на время отказаться от работы на машинке.

— Да, конечно, вы совершенно правы, — откликнулась бледная, погруженная в свои мысли Мэнди. — Право, не знаю, как я все это переживу, если у меня и в самом деле артрит. Я — профессиональная машинистка и ничего другого не умею.

— Посмотрим, как у вас пойдут дела в течение, скажем, двух недель, а потом будем делать выводы, хорошо? — мягко сказала Сьюзан. — Противовоспалительные таблетки, которые я вам выписываю, помогут приглушить боль, впрочем, вы с их действием уже знакомы.

Она выдернула из принтера листок с предписаниями и с улыбкой подала его Мэнди.

— Встретимся недели через три, тогда поговорим еще раз. Разумеется, если будут какие-то осложнения, обращайтесь.

Мэнди Симпсон пошла за детьми. Сьюзан опустилась в кресло, чувствуя себя совершенно разбитой. Эту сторону профессии — пассивную констатацию своей беспомощности перед грозящей другому человеку бедой — она просто ненавидела. Никакая тренировка не помогала и не могла помочь, когда речь шла о том, чтобы сообщить пациенту плохую новость. Раньше она надеялась, что со временем научится воспринимать чужие несчастья спокойнее, но этого не произошло.

Сжав руки так, что ногти впились в ладони, она безуспешно пыталась вырваться из трясины тяжелых, горестных мыслей, все более и более засасывающих ее. Жизнь устроена так несправедливо, а болезнь так коварна и жестока!

— Не помешаю? Кстати, я стучал, но вы, по-видимому, не услышали.

Сьюзан подняла глаза и увидела стоящего в проеме двери Кристофера. Его огромная фигура поглощала, казалось, все пространство вокруг себя. Болезненно задетая, почти оскорбленная внезапным вторжением — не столько даже в ее кабинет, сколько в ее душевный мир, Сьюзан прикусила губу, пытаясь вернуть себе хладнокровие.

— Заходите!

— Я увидел, как уходит ваша последняя пациентка, и решил, что вы одна. Что-нибудь не так? — участливо спросил Кристофер.

— С чего вы взяли? Все в полном порядке, — жестко выговорила она, беря себя в руки. — Вам что-то от меня надо?

— Нет. А если честно, я хотел бы узнать, что вас беспокоит, — не уступал Кристофер. — Скажите, не прячьте в себе.

— Что я должна сказать? — вспылила Сьюзан. — Что я всего лишь делаю свое дело, работаю, день за днем принимаю больных и пытаюсь найти способ сделать их здоровыми? Если это, то я уже все сказала. — Она вызывающе посмотрела на него, глаза ее блестели, выдавая гнев пополам с беспомощностью. — Иногда я спрашиваю себя, умеем ли мы вообще хоть что-то или по-прежнему живем в темном Средневековье.

Она стиснула зубы, и губы ее против воли сложились в тонкую, скорбную линию. Кристофер помолчал, изучая ее лицо.